Кто написал ошибки реп

Источник: a-o-v

Знаете, рэп входил в русскую культуру с болью. Огромной болью. Я думаю об этом всегда, когда вспоминаю, что строчку из «Макулатуры» Буковски «I couldn’t understand what the guy was rapping about» в начале нулевых перевели как «Я не мог разобрать, чего он там рэпaeт». Что может быть более показательным, чем слово «рэпает»?

Русская культура страдала. И продолжает страдать. До сих пор многие порядочные люди стыдятся того, что смотрят на извращения в БДСМ порнографии. По аналогии с ней русский рэп – это извращение в музыке. И многие образованные люди стыдятся того, что слушают русский рэп.

Пора перестать стыдиться этого. Но нужно стать избирательнее.

Это статья об ошибках. Но в ней я не буду писать про ошибки в текстах «Ак-47», «Триады», «Def Joint’а» или «NTL» – тех, с кем русский рэп ассоциировался в середине двухтысячных. Потому что их рэп – это и есть ошибка. Сам по себе. В принципе.

Представьте себе заботливую маму, которая говорит вам «Не трогай!» каждый раз, когда вы начинаете ковырять рану, покрывшуюся наростом. То же самое с этим культурным пластом. Дайте ранам затянуться. Просто не трогайте их.

Для этой статьи я слушал только тех, кого в принципе можно слушать. Исполнителей, что интуитивно освоили место цезуры, обуздали чувство юмора и осмыслили многосложную рифму. Новое поколение эмси, которое взрастило начало десятых. Эти парни могли быть непререкаемыми, но они затеяли опасную игру с эрудицией.

Чего только стоит Big Russian Boss cо строчкой «Салют моим хоуми Пимпу и Богомолу в Алькатрас». Тюрьму в Алькатрасе расформировали ещё при Кеннеди – в шестьдесят третьем, когда мать эмси Богомола, вероятно, ещё ходила под себя в туалет.

Часто русские рэперы читают о том, о чём не имеют ни малейшего понятия. И когда крутейший Гарри Топор, говоря о лещах, выдаёт «будут хордовые где-то рядом», хочется подарить ему учебник по биологии за шестой класс средней школы. Ибо к типу хордовых относятся все животные, обладающие осевым скелетом: от чайки до человека.

Но Топор только усугубляет ситуацию, в том же треке называя лещей «детьми Посейдона». Нет, дети Посейдона – это Пегас, Тритон, Прокруст, Тарент и ещё куча странных ребят. В конце концов, Посейдон – это бог морей. А лещи – представители речных и озёрных рыб.

Возьмите строчку Schokk’а «У вас там ситком, а не рэп: каждый — Тони Сопрано», и, чёрт возьми, ваш мозг просто взлетит на воздух. У Schokk’а потрясающие образы, но старина Тони – совсем не герой ситкома. Вовсе нет. «Клан Сопрано» — это криминальная драма, и называть его ситуационной комедией так же абсурдно, как включать цитаты из публичных выступлений Гитлера в конституцию государства Израиль.

Сами того не ведая, русскоязычные рэперы выставляют себя глупцами. Попадаясь на чём-то нелепо простейшем, будь то Schokk со строчкой «Ты желудок, а не Хайзенберг: ты кал варишь» или Billy Milligan с его позорным «Это августовский путч, как в девяносто третьем». Или на чём-то более спорном вроде сравнения Хатта «…то, чего нет, как законы для бедных» после которого на ум сразу приходят английские Poor Laws, просуществовавшие с середины четырнадцатого до середины двадцатого веков.

По наивному незнанию русские эмси могут вытворять с родным языком что угодно. Допускать синтаксические ошибки, как Джубили с метафорой «я одновременно жив и мёртв в одно время, словно кот Шрёдингера». Или нести нечто убого бессвязное по типу панчлайна Галата: «Если я синим тяну в себя белые полосы и сразу в ноздри две. Это можно заносить в красную книгу. Я называю это флагом России», где он перепутал порядок цветов российского флага и забыл про тот факт, что в красную книгу попадают только животные, растения и грибы.

И когда тот же Джубили в баттле с Хаттом читает: «Я лучший от Купчино до Петергофа», будто не понимая, что промежуток от Купчино до Петергофа не охватывает и одной десятой части Питера и уж совсем никак не включает в себя Ржевку, где вырос Джуб, возникает вопрос.

«Эти парни ведь чертовски талантливы, на кой чёрт вообще они несут эту чушь?»

Мои полтора часа, пара баттлов и двадцать с лишним треков на то, чтобы выявить эти ошибки – это только малая часть огромной перспективной работы. Каждый новый эмси считает своим долгом сказать, что русский рэп убогий по своей природе, а потом выпустить десяток не менее убогих композиций, что станут очередной каплей в бурлящем дерьмовом чане.

Со стороны это всё равно что прийти на оккультную оргию, осудить её, а потом снять штаны и поучаствовать. Эволюция русского рэпа – это боль, гнойные подтёки, сопли и прочая мерзость.

Для культуры нет ничего губительнее, чем русские рэперы, которые слушают только русских рэперов. Они не знают, с кого брать пример, и не понимают, что есть хорошо, а что плохо. В них нет никакого стиля.

Толпы словоблудов, что использовали язык Эзопа для петтинга, или «деды», сосущие простые истины из избитой христианской морали – это те, кто делают русский рэп сегодня просто невыносимым. Сложные рифмы и панчлайны – обязательные атрибуты современного текста – стали для многих из них самоцелью. А творчество – антимонией.

Превращение собственной жизни в объект культуры в стиле битников, как это сделал Мирон, или концептуальные треки наподобие «Корабля дураков» Луперкаля – это то, в чём русский рэп сегодня обретает достойный вид.

Но процент хороших русских рэперов пока что ничтожно мал. И они всё ещё не в силах придать достойный вид всему культурному пласту. Ведь если инкрустировать бриллиант в какашку, от неё всё равно будет плохо пахнуть. И один хороший баттл на reddit’е не в силах разом исправить то, что годами извергали из себя турнирная таблица IndaBattle’а и чарты российского MTV.

Образованный фанат русского рэпа сегодня подобен старику, что в шестьдесят восемь покупает себе рубашки на вырост. Надежды немного, но он продолжает верить. Я верю. Мы верим. Аминь.

Роман Смирнов

Припев:
Бездушное тело в крови лежало на асфальте 
Он никогда не думал, что может потерять ее 
На то чтобы не опоздать осталось 20 мин.
Пока черты лица не исказила  смерть.
1 куплет:
Они встречались долго 
Были самой лучшей парой 
За одной партой на паре ничего не мешало 
Одно им только нужно чтоб не разделяли 
Даже ночью друг по другу бешено они скучали
Утром на встречу бежали, шли под одним зонтом
Никто не видел поврозь, ходили только рядом
Он был ее подарком, а она  его наградой
У них особый мир там лишнего совсем не надо
Произошла ошибка, и никто не мог понять 
Как кто-то счел в этой паре изменять
Она пропала для всех и для него тоже
Что случилось, как она посмела счастье потревожить
Сначала скрывала, потом от этого устала 
Переживать не стала,  на отношенья плевала
Не находил себе место, а как стало известно 
Никто не видел его с цветами у подъезда.
Припев 2 р.
2 Куплет:
Через 2 месяца она вдруг стала понимать,
Осознавать, что с судьбой чуть переиграла
Тот, кто был с ней не так хорош и отношения лживы 
Улыбка на лице скрывала, что в душе фальшиво
Куда-то стал пропадать ее новый герой
Она стала скучать, о том кто с ней всегда был рядом 
Кто одарял ее теплом и рисовал под окном 
И каждый вечер провожал слишком влюбленным взглядом 
Ее он все - еще любил и считал безупречной
И также по - старому каждый вечер жаждал  встречи 
Прекрасно понимал измена ведь простить нельзя 
Поэтому держал  в себе лишь для нее любви слова
Он не искал себе другую, он поставил точку
Тоже знал, что лучше не будет в мире такое больше
Из воли просыпаясь без любви как  обезвожен
Он так хотел закричать, ее терять не может
Припев 2 р.
3 куплет: 
Ее тянуло, к нему девчонка сильно страдала
И настал момент, она к его ногам упала 
Ей было наплевать теперь на, то, что будет дальше
Говорила: « я лишь твоя, прости меня  мой мальчик»
И он готов был все простить, вернуться к ней в объятья
Ведь так же сильно скучал, боялся потерять 
Но было трудно забыть, то, что она сотворила
Переступил, через себя сказав, что разлюбил
Она  бежала от него, но сквозь промокшее платье
По щекам был сильный дождь и что-то 
Стало ослеплять, потом сильный удар 
И вот  уже не чувствуя боль она лежала на дороге
Вся залитая  кровью ему набрали номер
Сообщили, что случилось, сердце стучало
Быстро слезы по щекам котились
Забыл он сразу все и все обиды ей простил
И проклинал себя, зачем ее я отпустил.
Припев 2р.
Бездушное тело в крови лежало на асфальте…
Он и не думал никогда, что сможет потерять ее…
Бездушное тело в крови лежало на асфальте…
Он и не думал никогда, что сможет потерять ее…

Как политика Жозефа Фуше считают примерным учеником флорентийского секретаря Никколо Макиавелли, отличившимся отсутствием щепетильности, редким хладнокровием, презрением к чужим жизням и склонностью к терроризму. Он был старшим сыном в семье, но не мог продолжать дело отца из-за слабого здоровья и, окончив монастырскую школу в городе Нанте, четыре года учился в семинарии Парижа. Получив духовное образование, Жозеф устроился преподавать физику и математику в коллеже.

Он подружился с адвокатом Максимилианом Робеспьером, и эта дружба определила судьбу каждого из них. Старший сын моряка Фуше был азартен, крайне честолюбив, придерживаясь в поступках правила «Сильный всегда прав». Он приветствовал штурм Бастилии 14 июля 1789 года, ссудил своему другу деньги на новый костюм и билет для поездки в Версаль, чтобы тот смог участвовать в разработке проекта государственного устройства Франции.

«Неподкупный» не забыл про своего товарища, и в 1792 году Фуше избрали депутатом Конвента. Там он сначала примкнул к жирондистам, но затем перешёл к якобинцам, убедившись в их силе, и выступил с гневной обличительной речью, требуя казни Людовика XVI без права апелляции. Впоследствии Фуше не раз жалел, что так неосторожно призывал с трибуны к беспощадному террору.

Якобинцы оценили рвение радикала из Нанта и назначили его проконсулом родной провинции. Там Фуше, получивший духовное образование, проявил себя как ярый атеист, обличая церковную власть и отрицая существование бога. Вместо крестов он требовал ставить на могилах плиты с надписью: «Смерть — это вечный сон». Спектакли атеизма проходили без гильотин, но в октябре 1793 года его послали усмирять Лион после роялистского восстания, и здесь он проявил себя как беспощадный палач-террорист, расстреливая горожан из пушек картечью: «Правда всегда на стороне сильного».

После кровавого террора в Лионе Фуше вернулся в Париж и был избран председателем клуба якобинцев. Поняв, что народ стал осуждать казни на гильотине и настроения изменились, Фуше выступил с речью, обличая своего «неподкупного» друга. Максимилиан Робеспьер, возмущённый предательством, добился удаления Жозефа из клуба якобинцев и собирался предпринять против него суровые меры.

В момент смертельной опасности Фуше проявляет редкое хладнокровие: он обходит ночью членов Конвента и организует переворот, подговорив умеренных избавиться от радикалов. Ужас гильотины всех объединяет, и Баррас, Фрерон, Вадье, Тальен, а также Коло д’Эрбуа, усмирявший вместе с Фуше Лион, становятся во главе заговора, лишают Робеспьера слова и сажают в тюрьму, но его освобождают по требованию парижан и делегатов Коммуны. Якобинцы решили использовать силу для подавления мятежа, но заговорщики хорошо подготовились, и два вооружённых отряда Барраса расправились с «неподкупным» и его сторонниками.

Фуше после 9 термидора припоминают кровавый террор в Лионе, подвергают аресту, но освобождают по общей амнистии. Палача Лиона находит Баррас, один из организаторов переворота, и бывший «радикальный революционер» становится доверенным лицом банкиров, решая за проценты любые вопросы в Директории. Его назначают министром полиции, и на этой должности проявляются дремавшие доселе его способности: оперативность, страсть к интригам, поразительная изворотливость.

Жозеф Фуше закрыл Якобинский клуб, где собирались недовольные Директорией парижане, и организовал в своём ведомстве секретный отдел по сбору информации: кто из чиновников получал взятки, в каком размере, кто был опасен в борьбе за власть, у кого какие проявились слабости. Фуше вовремя заметил, что военные готовы сменить либералов и завербовал в свои платные агенты жену Наполеона Жозефину. Усмиритель Лиона помогал совершить переворот 18 брюмера 1799 года, но на всякий случай заготовил документ о подавлении мятежа — он никогда не забывал, что правда находится на стороне сильнейшего.

В правительстве Наполеона Жозеф руководит полицейским ведомством и создаёт многоуровневую шпионскую сеть. Чтобы избавиться от влиятельного министра, Наполеон упразднил само ведомство и наградил Фуше так, что тот стал одним из самых богатых и крупных землевладельцев Франции. Его назначают сенатором, но он всё так же в курсе всех событий. Когда усмиритель Лиона узнал, что министр иностранных дел Талейран посоветовал Наполеону расправиться с герцогом д’Энгиенским, то дал жёсткую оценку его действиям: «Это больше, чем преступление, это политическая ошибка».

Крылатая фраза стала известна Наполеону, и он, не желая больше ошибаться, восстанавливает министерство полиции. Фуше присягает на верность императору, мечтающему о мировом господстве, сознавая обречённость его курса, и начинает готовить заговор. Наполеон даровал Фуше титул — теперь он герцог Отрантский, но, узнав, что министр полиции вступил в борьбу за власть, объявил ему, что больше в его услугах не нуждается.

Усмиритель Лиона станет свидетелем крушения империи Наполеона и будет с радостью встречать Бурбонов, но, узнав, что Наполеон сбежал с острова Эльба, опять переметнётся на его сторону и дождётся прибытия Бонапарта в Париж. Сто дней герцог Отрантский будет фактически управлять страной, после Ватерлоо примет отречение Наполеона, организует второе восхождение на трон короля, но Людовик XVIII на этот раз откажется от услуг человека, выступавшего за казнь его брата, и сделает изгнанником.

Жизнь «профессионального предателя», беспринципного карьериста, который был брошен друзьями и молодой женой, сбежавшей с любовником, закончится в Триесте в 1820 году.

Крылатая фраза пережила своего автора и всё так же популярна среди политических деятелей, поклонников культа силы, считающих, что «политическая ошибка хуже, чем преступление».