Приговор к лишению свободы ошибка

15 марта Конституционный Суд вынес Постановление № 8-П/2023, которым признал неконституционной ч. 3.1 ст. 72 УК, поскольку она препятствует использованию ее судами для целей дифференцированного по видам исправительных учреждений зачета времени лишения свободы, отбытого лицом в ошибочно назначенном ему исправительном учреждении более строгого вида, в срок лишения свободы, подлежащий отбытию на основании судебного решения, постановленного в результате пересмотра первоначального приговора.

Ошибка суда, из-за которой заявитель обратился в Конституционный Суд

Приговором Псковского районного суда Псковской области от 9 сентября 2020 г. Геннадий Алексеев был признан виновным в нарушении ПДД, повлекшем по неосторожности смерть человека, при этом виновник был в состоянии алкогольного опьянения (п. «а» ч. 4 ст. 264 УК). Он был приговорен к пяти годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима, а также с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением всеми видами механических транспортных средств, на три года. Этим же решением суд изменил меру пресечения и заключил Геннадия Алексеева под стражу в зале суда. Срок отбывания наказания суд постановил исчислять со дня вступления приговора в законную силу. На основании п. «б» ч. 3.1 ст. 72 УК в этот срок зачтено время содержания под стражей до дня вступления приговора в силу из расчета один день содержания под стражей за полтора дня лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

В апелляционном порядке приговор не оспаривался, однако Третий кассационный суд общей юрисдикции изменил приговор: так как первая инстанция не мотивировала решение о назначении вида исправительного учреждения, то кассация определила в качестве места отбывания наказания колонию-поселение и зачла время содержания под стражей с 9 сентября 2020 г. до вступления приговора в законную силу 26 сентября 2020 г. из расчета один день содержания под стражей за два дня лишения свободы в колонии-поселении. Постановлением судьи Верховного Суда было отказано в передаче для рассмотрения в судебном заседании жалобы адвоката осужденного, в которой ставился вопрос о необходимости зачета времени отбывания наказания в колонии общего режима в срок лишения свободы в колонии-поселении по правилам ч. 3.1 ст. 72 УК.

Геннадий Алексеев обратился в Конституционный Суд. Он попросил признать ч. 3.1 ст. 72 УК не соответствующей Конституции, поскольку она, не предусматривая правил льготного зачета времени необоснованного нахождения лица в исправительной колонии общего режима в срок лишения свободы, подлежащий отбыванию в колонии-поселении, не компенсирует тем самым условий более жесткой изоляции от общества.

Норма должна быть изменена

Изучив материалы дела, КС указал, что предметом его рассмотрения является ч. 3.1 ст. 72 УК в части решения вопроса о применимости установленных ею правил, предусматривающих дифференцированный в зависимости от вида исправительного учреждения, назначенного осужденному, зачет в срок лишения свободы времени содержания под стражей до вступления приговора в законную силу, для целей зачета времени лишения свободы, отбытого в ошибочно назначенном более строгом виде исправительного учреждения, в срок лишения свободы, подлежащий отбытию на основании судебного решения, постановленного в результате пересмотра (отмены или изменения) первоначального приговора или иного судебного акта.

Читайте также

Конституционный Суд отметил, что, исходя из установленных уголовно-исполнительным законодательством условий отбывания лишения свободы в колониях общего, строгого и особого режима и в колониях-поселениях, перевод для дальнейшего отбывания наказания в колонию-поселение может рассматриваться как смягчение наказания, хотя и не сопряжен с изменением его вида (Постановление от 24 февраля № 8-П/2022). С учетом этой правовой позиции неправильное определение судом вида исправительного учреждения – назначение исправительного учреждения более строгого вида – по своей сути ухудшает положение осужденного к лишению свободы, поскольку означает применение к нему избыточных правовых ограничений, которые он вынужден претерпевать в течение всего периода, пока ошибка не будет исправлена.

КС указал, что при изменении приговора в апелляционном порядке суд вправе изменить на более мягкий либо более строгий вид исправительного учреждения в соответствии с требованиями ст. 58 УК (п. 4 ч. 1 ст. 389.26 УПК). По смыслу же ст. 401.14 УПК суд кассационной инстанции вправе в случае назначения исправительного учреждения более строгого вида внести изменения в приговор, определение или постановление суда и в последующие судебные решения. При этом в соответствии с Постановлением
Пленума Верховного Суда от 29 мая 2014 г. № 9 «О практике назначения и изменения судами видов исправительных учреждений» если осужденному назначен вид исправительной колонии с менее строгим режимом, то суд кассационной (надзорной) инстанции в течение года после вступления приговора в законную силу при наличии представления прокурора либо жалобы потерпевшего или частного обвинителя, их законных представителей или представителей отменяет приговор в этой части и передает дело на новое рассмотрение согласно правилам ст. 396 и 399 УПК для назначения соответствующего вида исправительного учреждения.

Суды апелляционной и кассационной инстанций вправе, исправляя ошибку, отменить или изменить приговор, в том числе в части определения вида исправительного учреждения для отбывания лишения свободы, руководствуясь при этом нормами уголовного закона. Тем не менее до этого решения вышестоящего суда осужденные к лишению свободы длительное время (в деле Геннадия Алексеева – с 26 сентября 2020 г. по 13 января 2022 г.) ограничиваются в правах и свободах в объеме большем, чем это предписывает принцип nulla poena sine lege, что не согласуется с конституционными принципами равенства, справедливости и требует компенсации вреда, причиненного в результате ошибки нижестоящего суда.

КС заметил, что действующее законодательство – в системном единстве его предписаний – не исключает принятия судом в порядке гражданского судопроизводства решения о компенсации морального вреда, причиненного при осуществлении уголовного судопроизводства, исходя из обстоятельств конкретного уголовного дела и на основе принципов справедливости и приоритета прав и свобод человека и гражданина. Установленный законодателем механизм защиты личных неимущественных прав, предоставляя гражданам возможность самостоятельно выбирать адекватные способы судебной защиты, не освобождает их от бремени доказывания самого факта причинения морального вреда и обоснования размера денежной компенсации. Такая денежная компенсация является единственно возможным способом возмещения нанесенного судебной ошибкой вреда, если в результате пересмотра приговора принято решение, не влекущее дальнейшего претерпевания лицом неблагоприятных для него уголовно-правовых и уголовно-исполнительных последствий совершенного им преступления, связанных с лишением свободы, притом что данный гражданско-правовой механизм вынужденно предполагает лишь косвенную защиту нарушенных прав без их реального восстановления.

Если же после исправления судебной ошибки в части определения вида исправительного учреждения лицо продолжает отбывать лишение свободы, то его жизненным интересом объективно является такое положение, когда степень претерпевания им неблагоприятных последствий совершения деяния, в котором оно признано виновным, соразмерна общественной опасности содеянного. Таковое возможно путем сокращения общей продолжительности лишения свободы исходя из степени фактических ограничений, которые лицо претерпело во время действия ошибочного судебного решения, фактически отбывая наказание в более строгих условиях, чем это вытекает из принципов справедливости, равенства и требований уголовного закона. Причем наличие денежной компенсации не должно позволять госорганам уклоняться от установления и применения механизмов компенсации в форме дифференцированного по видам исправительных учреждений зачета времени лишения свободы, отбытого лицом в ошибочно назначенном ему исправительном учреждении более строгого вида, в срок лишения свободы, подлежащий отбытию на основании судебного решения, постановленного в результате пересмотра.

Однако, заметил КС, ч. 3.1 ст. 72 УК, сопоставляя условия нахождения лица в следственном изоляторе и в исправительных учреждениях, предусматривает лишь зачет времени содержания под стражей до вступления приговора в законную силу в срок лишения свободы, применяемый на основании вступившего в силу приговора, но не определяет правил принятия решений на основе сопоставления строгости ограничений, фактически примененных к осужденному исходя из ошибочно назначенного приговором более строгого вида исправительного учреждения, по сравнению с теми (вновь назначенными) условиями отбывания наказания, которые вытекают из последующего решения вышестоящего суда. Тем самым юридическое исправление судебной ошибки, допущенной при избрании осужденному к лишению свободы вида исправительного учреждения, происходит без фактического его восстановления в правах, которое должно осуществляться на условиях справедливости и равенства с учетом однородности правоотношений, касающихся правил (коэффициентов) зачета периодов уголовно-процессуальных и уголовно-правовых ограничений, конкретизирующих единое понятие «лишение свободы».

Выявленный пробел предполагает сохранение в отношении гражданина того объема и характера ограничений его конституционного права на свободу, которые установлены основанным на неправильном применении норм уголовного закона (а потому в этой части – неправосудным) приговором суда, утратившим в результате пересмотра свойство res judicata, и тем самым фактически легитимизирует такой приговор, по крайней мере в отношении отбытого на его основании наказания, и в определенной степени лишает смысла состоявшееся исправление судебной ошибки.

Конституционный Суд признал ч. 3.1 ст. 72 УК не соответствующей Конституции в той части, в какой она препятствует использованию ее судами для целей дифференцированного по видам исправительных учреждений зачета времени лишения свободы, отбытого лицом в ошибочно назначенном ему исправительном учреждении более строгого вида, в срок лишения свободы, подлежащий отбытию на основании судебного решения, постановленного в результате пересмотра (отмены или изменения) первоначального приговора (иного судебного акта).

Федеральному законодателю надлежит внести соответствующие правки. До их внесения засчитывать срок лишения свободы, отбытый лицом в ошибочно назначенном ему исправительном учреждении более строгого вида, в срок лишения свободы, подлежащий отбытию на основании судебного решения, постановленного в результате пересмотра (отмены или изменения) первоначального приговора (иного судебного акта), надлежит посредством использования коэффициентов, установленных в настоящее время для зачета в срок лишения свободы времени содержания под стражей. КС также постановил пересмотреть решения, вынесенные в отношении Геннадия Алексеева.

Адвокаты положительно оценили выводы КС

Адвокат АП Псковской области Артем Мелкумов, представлявший интересы заявителя в КС, назвал постановление большим шагом на пути к защите прав и интересов лиц, которые необоснованно отбывали наказание с более строгими условиями содержания, чем полагалось. «Главное, теперь у них появилась возможность использовать коэффициент, по которому возможно произвести зачет срока необоснованно отбытого наказания, то есть тем самым реализовать в жизнь закрепленный в Конституции принцип nulla poena sine lege – нет наказания без закона. Фактически мы добились устранения имеющегося пробела в действующем уголовном законодательстве, который ограничивал в правах огромное количество лиц, чему я, безусловно, рад!» – указал он.

Адвокат АП Ставропольского края Александр Польченко посчитал, что данная проблематика не так часто, но все же встречается в правоприменительной деятельности. «В октябре 2022 г. в собственной практике столкнулся с аналогичной ситуацией, когда Пятый кассационный суд общей юрисдикции, удовлетворяя кассационное представление прокурора, исключил из отягчающих признаков моему подзащитному рецидив преступлений, что, соответственно, повлекло существенное смягчение назначенного ему наказания, а также изменение вида исправительного учреждения, в котором ему надлежало отбывать наказание. Обращая внимание суда кассационной инстанции на необходимость удовлетворения кассационного представления прокурора, я также просил суд зачесть срок содержания моего подзащитного под стражей в условиях СИЗО до вступления приговора в законную силу, а также срок отбытия подзащитным наказания в виде лишения свободы в условиях колонии строгого режима из расчета один день содержания в указанных учреждениях за полтора дня отбывания наказания в колонии общего режима. При этом моя позиция заинтересовала председательствующего, который просил меня аргументировать ее ссылками на закон либо на судебную практику», – рассказала адвокат.

Он добавил, что кассационное представление прокурора предлагало суду кассационной инстанции отменить приговор и вернуть дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции, где зачет указанных сроков мог быть произведен без ущерба для заинтересованных сторон, так как существо обвинения не оспаривалось. «Но эта позиция не была поддержана прокурором, принимавшим участие в судебном заседании суда кассационной инстанции, который просил лишь смягчить вид и размер назначенного наказания. Позиция прокурора в судебном заседании на высказанное мною суждение была проста: защита ставит вопрос о порядке исполнения приговора, что не является предметом кассационного производства. Это же мнение в итоге поддержал суд кассационной инстанции, смягчивший вид и размер наказания, но зачет времени пребывания моего подзащитного в СИЗО и на строгом режиме не произвел, так как в этом случае подзащитный подлежал освобождению в связи с отбытием срока наказания», – рассказал Александр Польченко.

Адвокат считает, что постановление КС снимает спорные вопросы по таким ситуациям и приводит требования уголовно-процессуального и уголовного законодательства к принципу nulla poena sine lege – нет наказания без закона, а также устраняет пробел в законодательстве. «Тем не менее представляется правильным дополнить ст. 72 УК следующей формулой: один день отбытого наказания в колонии особого режима до дня, в котором изменяется судебный акт, определивший данное исправительное учреждение, засчитывать за два дня в колонии строгого режима; один день отбытого наказания в колонии строгого режима до дня, в котором изменяется судебный акт, определивший данное исправительное учреждение, засчитывать за полтора дня в колонии общего режима; один день отбытого наказания в колонии строгого режима до дня, в котором изменяется судебный акт, определивший данное исправительное учреждение, засчитывать за два дня в колонии-поселении; один день отбытого наказания в колонии общего режима до дня, в котором изменяется судебный акт, определивший данное исправительное учреждение, засчитывать за полтора дня в колонии строгого режима», – предложил он.

Читайте также

Адвокат АК «Судебный адвокат» Валерий Саркисов посчитал, что постановление КС касается большого количества граждан, в особенности осужденных в последнее время за совершение неосторожных преступлений в области нарушения правил дорожного движения и безопасности транспорта. «Дело в том, что после всем известного уголовного дела по обвинению актера Михаила Ефремова в судебной практике наметился явный перекос в части назначения наказания лицам, впервые осужденным к лишению свободы за совершение преступлений, предусмотренных ст. 264 УК РФ. Пользуясь дискреционными полномочиями, предоставленными п. “а” ч. 1 ст. 58 УК, суды определяют для отбытия наказания колонию общего режима, причем нередко в нарушение закона делают это немотивированно. При изменении такого неправосудного приговора в апелляции или чаще в кассации время ошибочного нахождения осужденного в колонии общего режима не засчитывается по льготным правилам, так как буквальное толкование норм ст. 72 УК этого не предусматривает», – пояснил он. Адвокат полагает, что теперь суды получили правовое основание для льготного зачета ошибочно отбытого осужденным срока наказания в колонии общего режима вместо колонии-поселения, и это событие переоценить невозможно.

В Башкирии 83-летний пенсионер Фаткулла Исхаков уже семь лет добивается признания своей невиновности. В 22 года его посадили за убийство, которого он не совершал. 13 лет мужчина провёл в местах лишения свободы, а через почти полвека объявился настоящий преступник. Наказания за свои грехи он избежал, так как срок привлечения к уголовной ответственности за убийство составляет 10 лет. Невинно осуждённый всё ещё верит в то, что может добиться справедливости, и намерен получить компенсацию.

«Отечественная Фемида далеко не безгрешна. Решения принимают люди, и они, как известно, могут ошибаться. К сожалению, правоохранительная система не спешит признавать своих проступков, а уж тем более выплачивать компенсации невинно осуждённым, многие из которых давно перестали надеяться на справедливость», — уверен адвокат по уголовным делам Виктор Икрянников.

На Западе известны многие случаи, когда заключённые, отбыв за решёткой многие годы, выходили на свободу и получали солидную компенсацию. Так, Рикки Джексон, отсидевший 39 лет за совершение убийства, сумел доказать, что свидетель, на показаниях которого было построено дело, оговорил его. История примечательна тем, что мужчина был приговорён к высшей мере наказания — казни на электрическом стуле. Спустя несколько лет ожидания вердикт смягчили, а после долгих судебных разбирательств он был полностью оправдан.

«В Англии существует определённая система градации компенсации, на которую может претендовать невинно осуждённый. Максимальная граница — 500 тысяч фунтов стерлингов, это около 50 миллионов рублей. Увы, в нашей стране суд принимает решение на своё усмотрение, и компенсации могут составлять несколько тысяч рублей», — говорит адвокат по уголовным делам Виктор Икрянников.

По словам главы Следственного комитета Александра Бастрыкина, с 2011 года государство заплатило за ошибки правоохранителей около 300 миллиардов рублей. Сколько невинно осуждённых отбывают или отбыли наказание за это время, подсчитать невозможно, но в пересчёте на каждого, кому всё-таки удалось добиться справедливости, сумма не кажется такой уж большой. Для сравнения, осуждённая за совершение убийства американка Сьюзен Меллон, сумевшая доказать свою правоту, в качестве компенсации за 17 лет, проведённых за решёткой, получила 17 миллионов долларов.

«Главным критерием деятельности правоохранителей в нашей стране считают не суммы компенсаций, а общественное доверие. Этот показатель, учитывая, с каким трудом отечественная Фемида признаёт свои ошибки и во сколько оценивает нанесённый вред, высоким не назовёшь. За каждой подобной историей, которых в России тысячи, стоят поломанные судьбы людей, об этом стоит помнить и следователям, и прокурорам, и судьям», — считает адвокат по уголовным делам Виктор Икрянников.

Судом рассмотрено уголовное дело жалоба на приговор  районного суда  от <дата> и апелляционное постановление городского суда от <дата>,

по приговору  районного суда  от <дата>, А.М.Н. осуждена по п. «а» ч. 2 ст. 264 УК РФ к 2 годам 10 месяцам лишения свободы с лишением права управления транспортным средством сроком на 2 года.

В кассационной жалобе  не оспаривая квалификацию содеянного, выражено несогласие с вынесенным приговором, в связи с существенным нарушением судами требований уголовного закона.

Так, назначив А.М.Н. наказание по п. «а» ч. 2 ст. 264 УК РФ в виде 2 лет 10 месяцев лишения свободы без применения ст. 64 УК РФ, суд нарушил требования уголовного закона, поскольку санкция ч. 2 ст. 264 УК РФ предусматривает наказание в виде лишения свободы сроком от 3 до 7 лет.

Назначая наказание оснований для применения ст. 64 УК РФ суд обоснованно не усмотрел, указав о назначении наказания с учетом ч.ч. 1, 5 ст. 62 УК РФ, предусматривающих определенную кратность назначаемого наказания.

В этом случае, максимально возможное наказание составляет 3 года 1 месяц лишения свободы, что не совпадает с минимальным наказание, предусмотренным санкцией статьи в размере 3 лет, следовательно, наказание в виде 2 лет 10 месяцев лишения свободы суд мог назначить А.М.Н. только с применением ст. 64 УК РФ, оснований к чему не имелось.

Кроме того, в качестве основания для применения при назначении наказания А.М.Н. требований ч. 1 ст. 62 УК РФ, суд не законно указал смягчающее наказание обстоятельство – частичное возмещение причиненного вреда, которое не предусмотрено п. «к» ч. 1 ст. 61 УК РФ.

Автор жалобы просил приговор и апелляционное постановление отменить, дело направить на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе.

В соответствии с ч. 1 ст. 40115 УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

Такие нарушения закона судом были допущены.

Уголовное дело в отношении А.М.Н. рассмотрено судом на основании главы 40 УПК РФ в особом порядке принятия судебного решения при согласии обвиняемой с предъявленным обвинением, которое суд признал обоснованным и подтверждающимся доказательствами, собранными по уголовному делу.

Юридическая квалификация действий А.М.Н. по п. «а» ч. 2 ст. 264 УК РФ, является правильной, дана с учетом выводов суда, изложенных в приговоре, которые соответствуют фактическим обстоятельствам предъявленного обвинения, с которым осуждённая согласилась и заявила ходатайство о постановлении приговора без судебного разбирательства.

В то же время, приговор подлежал отмене в связи с существенными нарушениями уголовного закона, допущенными судом при назначении наказания, повлиявшими на исход дела, искажающими саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия.

Так, из приговора следует, что суд в качестве обстоятельства, смягчающего наказание А.М.Н. признал частичное возмещение причиненного вреда и фактически отнес его к обстоятельствам, предусмотренным п. «к» ч. 1 ст. 61 УК РФ.

Однако, положения п. «к» ч. 1 ст. 61 УК РФ о признании смягчающим обстоятельством добровольного возмещения имущественного ущерба и морального вреда, причиненных в результате преступления, применяются лишь в случае их возмещения в полном объеме.

В данном случае, суд вправе был признать в качестве смягчающего наказание обстоятельства частичное возмещение причиненного преступлением вреда на основании ч. 2 ст. 61 УК РФ.

В связи с этим, необоснованное признание, в качестве смягчающего указанного обстоятельства, повлекло за собой неоправданное применение судом льготных правил назначения наказания, установленных ч. 1 ст. 62 УК РФ, что не отвечает принципу справедливости и не способствует достижению целей уголовного наказания, предусмотренных ст. 43 УК РФ.

По результатм рассмотрения приговор районного суда от <дата> и апелляционное постановление городского суда от от <дата> в отношении А.М.Н. отменен, уголовное дело направлено на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе суда.

«По вопросу оказания юридической помощи необходимо обращаться по телефону:

                  тел. 8-921-470-12-08 (Вайбер, Вотсап, Телеграм);

                   тел. 8-937-470-12-08 (бесплатый звонок).»